Ясмина Реза - Бог резни [=Бог войны]
Ален: Тогда помолчите и о нашем сыне тоже.
Вероника: Что тут общего! Ваш сын избил нашего!
Ален: Это мальчишки, а все мальчишки дерутся на переменах. Так устроена жизнь.
Вероника: Нет! Нет!
Ален: Да. Но необходима определенная подготовка, чтобы насилие заменить законом. В начале, напомню вам, законом была сила.
Вероника: У первобытных людей — может быть. Но не в нашем обществе.
Ален: В нашем обществе! Объясните-ка мне — что значит «в нашем обществе»!
Вероника: Вы меня утомили, эти разговоры меня утомили.
Ален: Вероника, я верю в бога резни. Он один царствует безраздельно, с самого начала времен. Вы же интересуетесь Африкой, так ведь? (Аннете, которую рвет) Тебе плохо?
Аннета: Не обращай на меня внимания.
Ален: Нет!
Аннета: Все хорошо.
Ален: Знаете, однажды я оказался в Конго. Там детей с восьми лет тренируют убивать. За свою детскую жизнь они могут убить сотни людей: мачете, калашников, подствольник… В общем, понимаете, когда мой сын выбил приятелю зуб, пусть даже два, бамбуковым стеблем в сквере Аспиранта Дюрана, я меньше вас был расположен ужасаться и возмущаться.
Вероника: Вы не правы.
Аннета: (утрировано) Подствольник!
Ален: Да, это так называется.
Аннета плюет в тазик
Мишель: Как вы?
Аннета: Отлично.
Ален: Да что с тобой? Что с ней такое?
Аннета: Ничего! Это желчь!
Вероника: Не надо читать мне лекции об Африке! Я в курсе африканских страданий, я варюсь в этом уже много месяцев.
Ален: Не сомневаюсь. Кстати, прокурор международного трибунала начал расследование событий в Дарфуре…
Вероника: Вы собираетесь меня и этому учить?
Мишель: Не начинайте опять, ради бога!
Вероника бросается на мужа и несколько раз бьет его, отчаянно, беспорядочно и иррационально. Ален ее оттаскивает.
Ален: Знаете, вы мне начинаете нравиться!
Вероника: А вы мне нет!
Мишель: Она воюет за мир во всем мире.
Вероника: Замолчи!
У Аннеты приступ тошноты. Она берет свой стакан с ромом и подносит ко рту.
Мишель: Вы уверены?
Аннета: Да-да, мне станет лучше.
Вероника делает то же самое.
Вероника: Мы живем во Франции. А не в Киншасе! Мы живем во Франции, здесь действуют законы западного общества. На сквер Аспиранта Дюрана распространяются ценности западного общества! К которому — нравится вам или нет! — я счастлива принадлежать!
Мишель: Бить мужа, значит, тоже часть этих ценностей.
Вероника: Мишель, это плохо кончится.
Ален: Она бросилась на вас как фурия. На вашем месте я бы растрогался.
Вероника: Я могу повторить прямо сейчас.
Аннета: Он вас дразнит, как вы не понимаете?
Вероника: Мне плевать.
Ален: Наоборот. Мораль нам предписывает владеть своими желаниями, но иногда хорошо ими не владеть. Вы же не захотите исполнить Аве Мария во время секса? Где вы брали этот ром?
Мишель: Этого года вы не найдете!
Аннета: Подствольник, ха-ха!
Вероника: Подствольник, правда!
Ален: Да. Подствольник.
Аннета: Почему не сказать «подствольный гранатомет»?
Ален: Потому что мы говорим «подствольник». Никто не говорит гранатомет. Так же как не говорим «двенадцатый калибр», а говорим «12 и 7».
Аннета: Кто это мы?
Ален: Хватит, Аннета. Хватит.
Аннета: Великие вояки, вроде моего мужа, не очень интересуются тем, что происходит рядом с домом.
Ален: Точно.
Вероника: Не понимаю. Не понимаю, почему. Мы все — граждане мира. Не понимаю, почему мы боремся за мир везде, а у порога дома отступаем.
Мишель: Ради бога, Вера! Избавь нас от своих идиотских формулировок!
Вероника: Я его сейчас убью.
Ален: (виброзвонок) Да, да, убираем «прискорбная». Поставь «грубейшая». Речь идет о грубейшей попытке… Вот так.
Вероника: Она права, это уже невыносимо!
Ален: Остальное он одобряет? Ладно, ладно. Очень хорошо. (отключается) Так о чем мы говорили? Подствольник?
Вероника: Хоть это и не нравится моему мужу, но я говорила, что у нас прекрасная возможность проявить гражданскую позицию.
Ален: Позицию… Да уж… Аннета, не пей больше, ты дошла уже до такого состояния…
Аннета: До какого состояния? Наоборот.
Ален: Это интересное замечание. (мобильный) Да… Нет… Никаких интервью до рассылки пресс-релиза…
Вероника: Месье Рэй, прекратите ваши разговоры! Они невыносимы!
Ален: Только не это… Акционерам на это плевать. Напомни ему, что решающий голос за акционерами…
Аннета подходит к Алену, вырывает у него из рук мобильный телефон и, быстро оглядевшись, бросает его в вазу с тюльпанами.
Ален: Аннета, что ты…!!
Аннета: Вуаля!
Вероника: Ха-ха! Браво!
Мишель: (в ужасе) Господи боже мой!
Ален: Ты совершенно рехнулась! Дрянь!
Он бросается к вазе, но Мишель успевает раньше него и достает мокрый телефон.
Мишель: Фен! Где фен? (находит фен и включает, направляя на телефон)
Ален: Тебя надо держать взаперти! Ты совсем охренела! У меня же в нем все данные! Он же новый, я потратил кучу времени, чтобы все настроить!
Мишель: (Аннете, перекрывая адский шум фена) Я на самом деле вас не понимаю. Это безответственно.
Ален: Все мои контакты, вся моя жизнь…
Аннета: Вся твоя жизнь!
Мишель: (сквозь шум) Стойте, может быть мы его спасем!
Ален: Да нет! Все пропало!
Мишель: Надо достать батарею и сим-карту. Можете его открыть?
Ален: (пытаясь открыть, без особой надежды) Я его только что купил, еще не освоил.
Мишель: Дайте глянуть.
Ален: Все пропало… А им смешно, им смешно!
Мишель: (без труда открывает) Готово. (направляет фен на разобранный телефон) Вероника, ты могла бы и не смеяться! Что за вульгарность?!
Вероника: Мой муж полдня сушит все подряд!
Аннета: Ха-ха-ха!
Аннета без колебаний наливает себе рому. Мишель не реагирует на шутки, действует максимально тщательно. Ален подавлен. Некоторое время слышен только шум фена.
Ален: Бросьте, старина. Бросьте. Ничего нельзя сделать.
Мишель выключает фен.
Мишель: Надо подождать. (после паузы) Хотите, позвоните с нашего телефона.
Ален делает знак, что нет и что ему плевать.
Мишель: Я должен сказать…
Аннета: Что вы хотите сказать, Мишель?
Мишель: Нет… Даже не знаю, что тут сказать.
Аннета: А я думаю, что мы чувствуем себя хорошо. Чувствуем себя лучше. (пауза) Спокойно чувствуем, правда же? Мужчины так цепляются за свои аксессуары… А это их умаляет… От этого у них меньше уверенности в себе… А у мужчины руки должны быть свободны… Мне так кажется. Меня даже портфель смущает. Как-то раз мне понравился один мужчина, а потом я его увидела с сумкой, прямоугольной сумкой через плечо, и сразу все как рукой сняло. Сумка через плечо — это хуже всего. Но телефон, который всегда под рукой — это вообще худшее, что только может быть. Мужчина должен выглядеть одиночкой… Мне так кажется. То есть он должен быть сам по себе. Для меня Джон Уэйн тоже образец мужественности. Что там у него было? Кольт. Штука, которая делает дырки… У мужчина, который не выглядит одиночкой, нет характера. Ну что, Мишель, вы довольны? Это немного расслабило наш маленький… Как вы сказали?.. Забыла это слово… В конце концов, мы себя чувствуем почти хорошо… Полагаю.
Мишель: Предупреждаю вас, от рома едет крыша.
Аннета: Я как нельзя более нормальна.
Мишель: Конечно.
Аннета: Я начинаю видеть вещи с такой приятной безмятежностью…
Вероника: Ха-ха! Это лучше всего! Приятная безмятежность!
![Ясмина Реза - Бог войны [=Бог резни]](/uploads/posts/books/228750/228750.jpg)
